Хакурозан: "Больнее всего - предательство людей, которых мы считали своей семьей"
Вопрос: Как Вы оцениваете свои шансы добиться через суд восстановления в Японской Ассоциации сумо?
Хакурозан: Мы будем бороться до конца, чтобы вернуться в профессиональное сумо, чтобы снять с себя обвинения в том, чего мы не совершали. Мы верим, что суд защитит нас.
Мне было 19 лет, когда я приехал в Японию и начал заниматься профессиональным сумо. Здесь прошла вся моя юность. Без сумо мы не мыслим своей жизни. Мне было бы очень обидно, но я смог бы понять, если бы ко мне подошли и сказали, что я больше не нужен Ассоциации, потому что стал плохо бороться.
Но нас просто подставили, обвинили в том, чего мы никогда не делали. Больнее всего - это предательство людей, которых мы считали своей семьей.
Вопрос: Как проходило тестирование на марихуану?
Хакурозан: Если бы мы только могли предположить, что нам готовят ловушку, то были бы более бдительными. Тестирование проходило следующим образом. Сначала в кабинки заходили йокодзуна и озэки, потом - сэкивакэ и комусуби, затем рядовые маэгасира и борцы дзюрё. Я знаю, что йокодзуна и озэки вообще не сдавали анализы. Они просто входили, расписывались в ведомости и выходили. Когда подошла моя очередь, мне сразу протянули баночку, хотя во время инструктажа было заявлено, что каждому будет предоставлена возможность самому выбрать одну из пятидесяти ёмкостей. Это был первый звонок, но я его не услышал. Я взял ручку и собрался расписаться на баночке, но там уже было написано мое имя. Я повернул баночку другой стороной и обнаружил свое имя еще в двух местах. Потом я спросил у Рохо, как было у него. Он сказал: "То же самое". Когда я сдавал анализ, в соседней кабинке был Вакакирин. В то время мы находились на соседних позициях в бандзукэ. Я показал ему свой тестер, он мне - свой. У меня полоса проступила даже ярче, чем у него. А потом было объявлено, что наши с Рохо анализы дали положительный результат. Нам стали объяснять, что только у нас на индикаторах не проступила полоса. "Как же так, - удивился я. - Я же своими глазами видел свой тестер и тестер Вакакирина!" Конечно, мы стали возмущаться.
К этому моменту ояката Томодзуна уже позвал в "Кокугикан" журналистов и полицию. А нам не разрешали даже выйти из комнаты. Когда наше терпение лопнуло, ояката Хидэнояма просто закрыл дверь на ключ. И нас стали убеждать не раздувать скандал. "Мы попадем в неудобное положение перед прессой, - говорили в один голос ояката Томодзуна, Хидэнояма и Исэноуми. - Давайте скажем, что вы курили марихуану на гастролях в Лос-Анджелесе. В Америке ведь это разрешено. Или скажем, что кто-то курил в вашем присутствии". На это мы ответили, что даже не знаем, как пахнет марихуана. Вот и весь разговор. А потом, неделю спустя, они представили дело так, будто мы признались в том, что курили в Америке.
Ну а в тот день Вакакирина задержали еще на несколько минут, а потом отпустили. А нас передали полиции.
Самое интересное - это то, что в полиции у нас несколько раз брали анализы. И, разумеется, ничего не нашли. Меня проверяли и после задержания Ваканохо, брали различные анализы. Обыскивали наши школы и нашу квартиру.
На моем диктофоне сохранились записи разговоров полицейских. Они поражались: "Что творится в Ассоциации сумо?! Против Рохо и Хакурозана нет никаких улик. Кому нужен этот скандал?!" С другой стороны, там был один важный чин, член Общества поддержки школы Томодзуна. Со мной он вел себя просто по-хамски.
Вопрос: Где находился во время тестирования ояката Китаноуми?
Хакурозан: Он провел инструктаж и, ничего не подозревая, уехал из "Кокугикана".
Я думаю, что наши недруги знали о том, что на следующий день Рохо собирался идти для сдачи анализов в полицейскую лабораторию. Они понимали, что тогда у них уже не останется времени, чтобы разыграть "нашу карту". А вообще вы можете представить себе, чтобы кто-то, зная о проверке в полиции, решил покурить накануне марихуану?!
Вопрос: Как Вы думаете, кто и зачем вас подставил?
Хакурозан: Целью были не мы, а мой тренер - ояката Китаноуми. В руках у его врагов оказался джокер - Ваканохо. Через Сослана Гаглоева протянули ниточку ко мне, через меня - к Китаноуми. И подожгли шнур. А заговорщики - это ояката Томодзуна, Исэноуми и Хидэнояма и профессор Научно-исследовательского центра спортивной медицины университете "Кэйо" Сёхэй Ониси. Против них лично мы и подали свой второй иск в Токийский окружной суд. Насколько я понимаю, они хотели скинуть моего тренера с поста президента, чтобы самим контролировать денежные потоки. Ведь Ассоциация сумо - это очень богатая организация.
Кроме того, есть и скрытая борьба внутри итимонов (прим: итимон - группа родственных школ). Насколько известно мне, бывший ученик Китаноуми ояката Миягино, глава школы, к которой принадлежит и йокодзуна Хакухо, хочет перевести свою "комнату" в наш итимон. Но этому противится Томодзуна. Любыми средствами.
Вопрос: Ваши тренеры поддерживают вас и сейчас?
Хакурозан: Да. Но они не могут идти против Ассоциации. Ояката Китаноуми остался в Совете директоров, но сейчас у него нет возможности "поднять голову".
И ояката Китаноуми, и ояката Отакэ боролись за нас как могли. Мы очень много и очень откровенно разговаривали с моим тренером после проверки. Он говорил, что понимает: я пострадал за него. Когда было вынесено решение о нашем увольнении, Китаноуми устроил в школе ужин в мою честь и после него встал передо мной на колени и попросил прощения.
Вопрос: Поддерживают ли вас другие тренеры-наставники?
Хакурозан: Да. За нас заступались, к примеру, ояката Таканохана, Идзуцу, Сикорояма. Но власть сейчас принадлежит другим людям. Ояката Мусасигава - фигура временная. Скоро он выйдет на пенсию. Кстати, на него мы не держим зла. Он не хотел заступать на место Китаноуми. Но его уговорили. Исэноуми и Хидэнояма тоже уже под 65. А вот Томодзуна продолжит еще плести интриги.
Вопрос: Чувствуете ли вы поддержку недавних друзей-соперников?
Хакурозан: Несомненно. Прежде всего от йокодзуна Хакухо. Это великий борец и великий человек. Сразу после нашего увольнения он поднялся и в лоб задал риторический вопрос: "Кто будет следующим?!" Практически все сэкитори подписали письмо, ставящее под сомнение результаты тестов. Но новые руководители Ассоциации его порвали. А мы храним копию этого документа у себя. Хакухо и его жена приглашали Рохо и нашу младшую сестру на тренировку по гольфу. Мы продолжаем общаться. По просьбе Ама (пока не могу привыкнуть к его новой сиконе) я достал мультфильмы "Ну, погоди!" и сериал "Бригада". Он звонил, очень благодарил. И, конечно, мы знаем, что всегда можем рассчитывать на Коккая и Алана. Но мы стараемся не ставить их в неудобное положение.
К нам постоянно заходят наши бывшие одноклубники, приносят продукты, подарки. Молоденький Аияма, которого я считаю своим воспитанником, получил после сентябрьского Аки басё повышение из пятого дивизиона, дзёнидан, в сандаммэ. Сначала он пришел ко мне, чтобы поделиться своей радостью, и только потом позвонил родителям и отправился к тренеру.
Вопрос: Поддерживаете ли вы отношения с Сосланом Гаглоевым?
Хакурозан: Связь прервалась. Он приходил с извинениями, звонил в домофон. За ним увязались журналисты. Рохо взял трубку и ответил, что сейчас не время для такого визита. С тех пор мы не общались. К сожалению, Ваканохо повел себя безответственно. Конечно, он еще очень молод. Действительно, получилось так, что из-за болезни его тренера, ояката Магаки, Сослан остался без надзора. А в таком юном возрасте бывает много соблазнов. Мне не хочется его осуждать. Но я, например, в 20 лет уже отвечал за свои поступки.
Вопрос: Адвокат Сионоя - протеже ояката Китаноуми?
Хакурозан: Нет, это адвокат нашего друга-бизнесмена.
Вопрос: В Ассоциации сумо говорят, что готовы выплатить вам выходное пособие в размере около 100 000 долларов...
Хакурозан: Мы боремся не за деньги, а за свои честь и достоинство. Прежде всего мы просим суд о том, чтобы он вынес вердикт, разрешающий нам тренироваться в наших школах, пока идет процесс. Сумо - это наша жизнь. Мы не собираемся выступать в боях без правил или в каких-либо других единоборствах. Мы чувствуем ответственность перед людьми, которые поддерживали нас. Я часто вспоминаю, как в отдаленных от Токио регионах во время дзюнгё простые болельщики выстраивались перед автобусами, чтобы поприветствовать нас. Мне очень больно, когда я думаю о том, что кто-то сейчас сомневается в нашей честности.
Мы строили планы, у нас были различные проекты. После завершения профессиональной карьеры мы хотели открыть в Москве свою школу, воспитывать ребят, отправлять лучших в Японию. Мы почти договорились о проведении показательного турнира в России и о трансляции басё по российскому телевидению. Мы организовали поездку нашего осетинского народного ансамбля в Токио. Мы хотели и хотим еще очень много сделать.
Вопрос: Следите ли вы сейчас за соревнованиями?
Хакурозан: Конечно. Но это очень тяжело - смотреть, как борются другие.
Мы стараемся поддерживать форму. Каждый день ходим в тренажерный зал. Но тренировки на дохё ничем нельзя заменить.
Вопрос: Очень многие люди просили передать вам слова поддержки.
Хакурозан: Большое спасибо. Мы внимательно следим за сообщениями на форуме и очень благодарны всем за участие в нашей судьбе. Надеюсь, что у нас еще будет возможность порадовать вас красивым сумо.
января 2009 г.